И стал я об этом думать и до того себя изнурил, что у меня вид в лице моем переменился, як у пограничной стражи, и стали у меня, як у тых, очи як свещи потухлы, а зубы обнаженны… Тпфу, какое препоганьство! А до того еще Христя що ночь не спит, як собака, и все возится… А стану спрашивать — говорит, що ей все представляется, будто везде
коты мяукают да скребощут.
Неточные совпадения
«Начихает тут чего не надо», — подумал он, полез под кровать и принялся гнать
кота.
Кот дико
мяукал, прижимался к стене и вдруг, с громким и резким мяуканьем, шмыгнул меж рук у Передонова и выскочил из горницы.
Скоро недотыкомка опять появилась, она подолгу каталась вокруг Передонова, как на аркане, и все дразнила его. И уже она была беззвучна и смеялась только дрожью всего тела. Но она вспыхивала тускло-золотистыми искрами, злая, бесстыжая, — грозила и горела нестерпимым торжеством. И
кот грозил Передонову, сверкал глазами и
мяукал дерзко и грозно.
Кот дико
мяукал, метался, упирался.
Кот следил повсюду за Передоновым широкозелеными глазами. Иногда он подмигивал, иногда страшно
мяукал. Видно было сразу, что он хочет подловить в чем-то Передонова, да только не может и потому злится. Передонов отплевывался от него, но
кот не отставал.
Во сне ему снились все бараны да
коты, которые ходили вокруг него, блеяли и
мяукали внятно, но слова у них были все поганые, и бесстыже было все, что они делали.
Передонов оттолкнул Володина. Володин грузно свалился на пол. Он хрипел, двигался ногами и скоро умер. Открытые глаза его стеклянели, уставленные прямо вверх.
Кот вышел из соседней горницы, нюхал кровь и злобно
мяукал. Варвара стояла как оцепенелая. На шум прибежала Клавдия.
Кухарка вообще довольно часто волновалась. Да и было достаточно разных причин для такого волнения… Например, чего стоил один
кот Мурка! Заметьте, что это был очень красивый
кот и кухарка его очень любила. Каждое утро начиналось с того, что Мурка ходил по пятам за кухаркой и
мяукал таким жалобным голосом, что, кажется, не выдержало бы каменное сердце.
Капитан принес свою книгу и счеты. Справившись с книгой и пощелкав минуты две на счетах, он объявил сумму, которую должен был ему Гельфрейх за квартиру до конца месяца и за обеды. Семен Иванович расплатился, и мы весьма дружелюбно расстались. Когда вынесли вещи, Семен Иванович взял под мышку рыжего
кота, давно уже беспокойно тершегося у его ног, подняв хвост палочкой вверх и изредка коротко
мяукая (вероятно, опустошенный вид комнаты привел его в тревожное настроение), и мы уехали.
Задавались чрезвычайно беспокойные ночи, когда
коты совсем не знали покоя сами и не хотели позволять спать людям: они
мяукали, скреблись, прыгали, падали с высот вниз, и опять царапались вверх, и, настигая друг друга, дрались так, что сыпалась шерсть, и затем вновь падение и вновь беготня.